Как убедить ребенка, что нужно есть меньше сладкого

Есть много сладкого — вредно. А дети его любят. И вот каждый прием пищи превращается в борьбу за то, чтобы ребенок съел хоть что-то полезное, а не третью шоколадку. В ход идут разные меры: от угроз и запугиваний «Будешь есть сладкое — внутри все слипнется», «От сладкого толстеют» до подкупа «Если съешь весь суп — получишь две конфеты».

Вместе с психологом, специалистом по расстройствам пищевого поведения Екатериной Тетерниковой разбираем несколько распространенных способов говорить с детьми о сладком и предлагаем альтернативы.

Кажется, что самый логичный способ убедить ребенка, что не нужно есть много сладкого, — это рассказать ему о вреде этого продукта. Но психологи и специалисты по питанию рекомендуют избегать такого подхода, потому что он делит еду на хорошую и плохую.

Екатерина Тетерникова:

— Демонизация какой-то еды ни к чему хорошему не приводит. Есть такое понятие, как парадокс самосовершенствования. Все эти самосовершенствования привели к тому, что и ожирения, и расстройств пищевого поведения стало больше, люди здоровее не стали. 

Почему еще не стоит говорить, что сладкое — это плохо: если мы какой-то продукт запрещаем, то мы делаем его сверхзначимым, а запретный плод всегда сладок. Если это нельзя, то это обязательно нужно. При этом дети начинают прятаться, начинают есть впрок: дома нельзя, поэтому я в школе съем две плитки шоколада; в гостях я съем целый торт, а не кусочек, потому что мама потом мне не даст. 

Без этого ажиотажа вокруг сладкого ребенок сам переедать не будет. При одном условии: если он полноценно питается.

Ну и, наконец, есть еще одна причина, почему не стоит говорить, что сахар — это яд. Это неправда. Нет ни одного нормального исследования, где написано, что сахар убивает. Чаще всего это страх родителей, они где-то это услышали и поверили, но мало кто проверяет реальные исследования. Например, до сих пор бытует миф, что сладкое при онкологии нельзя, хотя уже все ведущие онкологи сказали, что на самом деле это не так.

Многие родители сами выросли на правиле «Сначала суп, потом десерт» и теперь транслируют его своим детям. В нем скрыты две проблемы: необходимость доедать против желания и превращение сладкого в вознаграждение. 

Независимо от сладкого, доедать свою порцию до крошки ребенок не обязан: он сам умеет определять, когда наелся, и для формирования здоровых пищевых привычек очень важно это умение сохранить.

Екатерина Тетерникова:

— Конечно, если ребенку дать полную свободу выбора и разрешить начать обед с торта, скорее всего, больше он особо ничего не съест. Ответственность взрослого — сначала предложить полноценный прием пищи. Важно отметить, что он должен быть из той еды, которую любит ребенок. Если вашего ребенка тошнит от супа, а вы как ответственная мать сделали супчик на обед, это не считается. Должен быть полноценный прием пищи, где ребенок поест какой-то белок, углеводы и овощи или фрукты. 

Десерт идет не как вознаграждение за съеденную еду, а как дополнение. Мы сначала едим основную еду, чтобы росли кости, были нормальные волосы, мозг работал, глаза, мышцы. А потом уже едим десерт, который добавляет удовольствия, вкуса, когда мы всю пользу получили. 

Почему бы не получить удовольствие во время еды? У еды две функции — насыщение и удовольствие.

Если ребенок полноценно поел, в него сладкого много не влезет. Он не съест целый торт, потому что, в общем-то, сыт.

Кроме того, если ребенок уже не совсем маленький, придется ему как-то объяснять, почему у вас в доме нет сладкого, а у соседа Васи есть.

Екатерина Тетерникова:

— Когда у нас дома нет сладкого, а у Васи есть, сладкое становится чем-то сверхъестественным, эмоционально нагруженным. 

Сладкое — это поход в гости, приход любимой бабушки, Новый год. Начинает формироваться представление, что сладкое — это вознаграждение, сам праздник. И дальше может быть расстройство пищевого поведения. Чтобы этого не происходило, нужно понимание, что сладкое — это приятно, но оно не должно быть системой поощрения и атрибутом радости.

Сами родители редко так говорят напрямую, но дети часто формируют такое представление и запоминают, что все вкусное — вредно.

Екатерина Тетерникова:

— С таким представлением у детей можно бороться с помощью здравого смысла. Большинство детей любят наггетсы. Что это такое? Куриный фарш в панировке, поджаренный. Да, жареный, это не так критично, нет там огромного количества адских трансжиров. Спросите ребенка: «Это вкусно?» — «Да, вкусно». «А макароны вкусные?» — «Да, вкусные». В них тоже ничего страшного нет, нормальные углеводы. Какой-то фрукт или овощ часто дети все равно любят. Это полезно. 

Теперь проверяем следующее: насколько вкусное вредно. Вот в столовой буфетчица сказала, что булки есть вредно. А это правда? Непереносимости глютена у такого количества людей нет, инсулинорезистентности тоже. Да, если мы едим одни булки, мы правда начинаем себя плохо чувствовать. Но не будет ребенок есть одни булки.

Это родителям часто кажется, что ребенок ест одни булки или конфеты, но если присмотреться, то и огурцы ест, и яблоки, и курицу. 

Чтобы у ребенка были нормальные отношения со сладким, важно уделять внимание не сокращению количества сахара, а в целом формированию полноценного рациона. Это значит, что у ребенка должно быть три полноценных приема пищи и два-три перекуса за день. 

Рацион должен включать все основные группы продуктов: углеводы — их детям нужно больше, чем взрослым, белки, в том числе молочные продукты, и овощи с фруктами.

Когда полноценный рацион сформирован, можно обсуждать сладкое. С ребенком постарше вполне можно договориться о какой-то норме: например, две порции сладкого в день.

Екатерина Тетерникова:

— Можно договориться на две вкусняшки: когда-то ему хочется чипсы, в другой момент чупа-чупс, а может быть, и яблоко. И ответственность родителей — предоставить это разнообразие. 

Есть такой распространенный подход: раз в неделю идем с ребенком закупать в магазин вкусняшки и кладем их в его ящик, коробочку. Если много детей, значит, придется завести несколько коробок, чтобы не было лишних переживаний. Каждый нагружает свою коробочку тем, что хочет, на неделю. И он знает, что после приема пищи он может достать из этой коробочки свой десерт. Это дает ощущение безопасности и стабильности. 

Еще мы учим ребенка нормально питаться личным примером. Мы садимся все вместе за стол, и там должны быть в доступе и альтернативные вкусности — фрукты. Если на столе есть вкусные разнообразные овощи и сами родители их с удовольствием едят, то есть шанс, что и ребенок будет. 

С возрастом подходы немного меняются, но в целом все то же самое, но становится немного меньше контроля. Пока ребенок маленький, мы просто накладываем ему в тарелку то, что ему нужно есть. У пятилетки мы уже можем спросить: «Ты будешь на гарнир рис или гречку?».

Когда он становится постарше, он может уже сам сложить себе тарелку, но мы скажем: «Ты не забыл себе салат положить? Не сухо ли тебе без овощей?». Проявляем настойчивость в предложении лет до 13. Мы говорим: «Подожди, десерт поешь после основной еды».

С подростками еще более мягкий контроль. Мы приготовили, предложили: «Положи, поешь». Если ребенок говорит «Не хочу», не нужно пищевого насилия. Но наша обязанность — этот полноценный рацион обеспечить, потому что ребенок готов сам за этим следить в среднем только после окончания школы.