Рак поджелудочной железы

— Да, возможно. Но коварство конкретно этой опухоли заключается в том, что на ранней стадии она, как правило, никак не дает о себе знать. Чтобы ее найти, нужно провести довольно сложные исследования, например компьютерную томографию (КТ). 

Просто так никто КТ делать не будет, если ничего не беспокоит. В качестве скрининга такие серьезные исследования не рекомендованы. 

Вторая особенность этого рака — он быстро растет. Обнаружить его на ранней стадии действительно сложно — надо умудриться «поймать» первые несколько месяцев заболевания. В это время, как уже было сказано ранее, нет никаких симптомов. Поэтому чаще всего обнаружение рака поджелудочной железы на ранней стадии — случайная находка.

В этом нет вины пациента, в этом нет вины здравоохранения. Даже при обнаружении на ранних стадиях у многих пациентов после лечения болезнь все равно возвращается. Самое важное, что надо знать о раке поджелудочной железы: к сожалению, он ведет себя агрессивно. 

Андрей Исаев-Апостолов:

— Отправлять всех массово в качестве скрининга на КТ — плохой вариант. Это перегрузит систему здравоохранения, и люди, которым КТ действительно нужна, останутся без исследований. 

Рак поджелудочной железы встречается редко. Единственное, что нужно делать, — повышать образование населения: рассказывать о раке поджелудочной железы, о работе онкологической помощи и заниматься дестигматизацией онкологии. 

Главная причина того, что онкологические заболевания часто выявляются на поздней стадии, — люди поздно идут к врачу. Часто пациенты обращаются за помощью, когда начинают испытывать трудности, удовлетворяя простейшие потребности. Например, не могут ходить, ходить в туалет, разговаривать. 

Важно, чтобы люди доверяли врачам и при первых симптомах, которые начинают их беспокоить, шли к врачу, а не пытались заниматься самолечением. 

Андрей Исаев-Апостолов:

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо обозначить, что такое скрининг. Скрининг — это массовое мероприятие, которое проводится здоровым людям, например, от 30–60 лет, всем без исключения, мужчинам и женщинам, в каком-то национальном, мировом масштабе, для того чтобы обнаруживать какие-то заболевания на тех стадиях, когда их можно вылечить. 

Практически для всех опухолей пытались найти варианты скрининга, но не все показали свою эффективность. То, что пытались ввести для рака поджелудочной железы, просто не сработало. 

Есть опухоли, для которых скрининг имеет смысл. Например, рак шейки матки, рак молочной железы, рак легкого. Их не так много, хватит пальцев одной руки, чтобы все перечислить. 

Так уж вышло, что не всегда массовое обследование пациентов помогает снизить смертность от рака. Рак поджелудочной железы — один из таких примеров. 

Андрей Исаев-Апостолов:

— По большому счету нет. И не потому, что кому-то лень этим заниматься. Все методы диагностики, которые сейчас используются, существуют уже несколько десятилетий и работают хорошо. 

КТ, магнитно-резонансная томография (МРТ), позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ-КТ) — визуализационные методы диагностики. Грубо говоря, тело сканируют и проверяют, есть ли какие-то новообразования. 

Конечно, сейчас пытаются находить опухолевые клетки в крови, находить какие-то новые специальные онкомаркеры. Но пока эти методики только исследуют. Исследование — долгий процесс.

Андрей Исаев-Апостолов:

— Если говорить в целом про онкологию, то есть, и очень значительный. За последние 10–20 лет для многих других опухолей были придуманы революционные методы лечения, которые иногда позволяют достичь невероятных результатов. В лечении рака поджелудочной железы, к сожалению, нет таких успехов. 

Такие новые методы лечения, как таргетная терапия, иммунотерапия, на рак поджелудочной железы не действуют или действуют в каком-то небольшом проценте случаев. 

Опухоль агрессивная. Она расположена в органе, который по своей структуре «научен» не реагировать ни на какие токсичные вещества. Поэтому для лечения рака поджелудочной железы до сих пор используются тяжелые химиотерапевтические препараты. 

За последние десятилетия появились новые схемы, они более эффективные, но какого-то радикального прогресса нет. Для опухолей, которые можно прооперировать, улучшились техники хирургического лечения, но назвать это прорывом пока, к сожалению, сложно. 

Андрей Исаев-Апостолов:

— Лечение пациенты переносят тяжело. Я уже сказал, что рак поджелудочной железы — опухоль агрессивная. Чем сильнее схема химиотерапии, тем больше быстро делящихся клеток она убивает. 

Быстро делящиеся клетки есть не только в опухоли, но и во многих других тканях организма. Они выполняют важные функции, поэтому их повреждение сильно отражается на самочувствии пациента. 

Операция на раке поджелудочной железы очень сложная. Она занимает много часов, требует большой подготовки хирурга, после нее тяжело восстанавливаться, влечет за собой достаточно много осложнений. 

Важно уделять внимание сопроводительной терапии. Какую бы «классную» химиотерапию мы не назначили, пользы от нее не будет, если пациент не сможет даже встать с кровати. Если лечение значительно ухудшает качество жизни, для человека в нем становится меньше смысла. 

Андрей Исаев-Апостолов:

— Онкологическая помощь в России сейчас находится в достаточно сложном положении, многих лекарств не хватает. Для каких-то препаратов появляются сейчас отечественные аналоги. Говорить об их качестве достаточно сложно — для этого нужны исследования, на которые уйдут годы.

В целом если говорить о раке поджелудочной железы, то большая часть лекарств как была, так и осталась. Ничего не изменилось. Возможно, это не всегда оригинальные препараты, но по сути состав одинаковый и работают они так же. 

Есть препараты, которые сейчас крайне сложно найти в российских больницах, но принципиально стратегию лечения это не меняет. 

Андрей Исаев-Апостолов:

— Главное — пойти к врачу, к терапевту или сразу к онкологу. Это очень простое действие, которое многим тяжело дается. Но с этого все начинается. Врач посмотрит, есть ли повод для беспокойства. Если есть, назначит дополнительные обследования. 

Если возникли подозрения на рак поджелудочной железы, это не значит, что диагноз подтвердится. Все-таки это не такая частая опухоль. Тем не менее всегда лучше удостовериться, что все в порядке, чем долго откладывать поход ко врачу и потерять драгоценное время.

Андрей Исаев-Апостолов:

— Это сложный вопрос. Мне бы не хотелось рассказывать о том, что «не надо терять надежду» и «все будет хорошо». Все очень индивидуально. 

Я бы посоветовал не забывать о себе и заботиться о своем состоянии. Онкологическое заболевание — испытание не только для человека, которому поставили диагноз, но и для всех его близких. В каком-то смысле не меньшее: их жизнь тоже меняется в считаные минуты. 

Находиться рядом с больным человеком иногда тяжелее, чем болеть. И ухаживать — тоже. Близким людям тоже нужна помощь, в том числе психологическая. Нужна поддержка. 

У нас сложился такой образ, что онкологический пациент должен быть окружен максимальной заботой, и это правильно. Однако в поддержке нуждается не только он. В грамотно построенных медицинских учреждениях уделяется внимание не только пациенту, но и его близким. 

Я бы хотел обратиться к врачам: разговаривайте с родственниками и близкими людьми пациентов. От того, в каком состоянии будет его семья, в какой-то степени зависит и наше лечение. 

Андрей Исаев-Апостолов:

— Да, есть. И в России существует несколько достаточно крупных сообществ, посвященных поддержке людей с раком поджелудочной железы, но здесь важна ремарка. 

Когда мы говорим о раке поджелудочной железы, чаще всего речь идет об аденокарциноме. Это достаточно агрессивная опухоль с плохим прогнозом. 

Реже встречается другой тип опухоли — нейроэндокринная опухоль поджелудочной железы. Для нее прогноз более благоприятный. 

Чаще всего, когда мы видим группы поддержки или какие-то потрясающие истории в социальных сетях о том, что кто-то победил рак поджелудочной железы, то практически всегда речь идет, к сожалению, не об аденокарциноме. 

Любые подобные инициативы среди пациентов — это классно. Важно, чтобы врачи тоже принимали в них участие: это оказывает колоссальную поддержку пациентам и их близким.