Как мы сделали лазерную коррекцию зрения: рассказ команды «Купрума»

В 2023 году четверо из команды «Купрума» сделали лазерную коррекцию зрения. В этом материале мы решили рассказать о своем опыте, поделиться переживаниями и, возможно, вдохновить кого-то на этот серьезный шаг.

В процессе написания выяснилось, что еще один член команды сделал операцию 10 лет назад. Этот опыт тоже очень важен, и о нем тоже можно узнать дальше. Тут скажем только одно: приятного чтения!

Марина Левичева, автор:

— У меня до 10 класса было идеальное зрение — прямо твердая единица и без всяких проблем. Но к 11 классу оно начало портиться, причем довольно быстро. 

У папы была смешная история: он с первого класса носил очки, но в шестом классе они разбились, а быстро сделать новые не получилось. Со временем зрение чудом выровнялось — стал почти незаметный минус. Когда я рассказала об этом офтальмологу, она сказала, что это какая-то «ложная слепота» и если меня не напрягает минус, то очки лучше не носить постоянно. 

Меня как раз ничего сильно не волновало, потому что в университете нужно было больше слушать и записывать, чем на доску смотреть. Через несколько лет я купила первые очки и использовала их на лекциях-семинарах, когда сидела далеко, и чтобы в кино ходить. 

Еще через несколько лет в моей жизни появились однодневные линзы. Я бы и дальше в них ходила, если бы не подорожание. Очки я, разумеется, тоже обновляла. Чтобы они были на всякий случай, хотя носила я их редко. 

Я думала о лазерной коррекции с 25 лет, когда уже было очевидно, что с таким зрением мне некомфортно, но сделала только в 33 года. Просто решила: «Все, пора». Зрение на момент операции было –2,2 и –2,4 — на разных глазах немного по-разному.

Дарья Панченко, фактчекер:

— Я хотела сделать лазерную коррекцию еще с 18 лет, но хотела «в фоновом режиме», если так можно сказать. Думала: «Было бы неплохо, но сейчас как-то не до этого». Еще за годы ношения очков (а я носила их с начальной школы) я настолько привыкла к своему внешнему виду, что мне казалось странным видеть в зеркале свое лицо без них. Глаза сразу казались меньше, а лицо — круглее.

Да и в целом было ощущение, что у людей зрение бывает гораздо хуже, а я в принципе могу видеть нормально, неужели стоит ради этого делать операцию? Зрение у меня было –1,75 на одном глазу и –2,5 на другом. Близорукость плюс астигматизм. 

Дмитрий Толстых, дизайнер:

— С детства было плохое зрение. Был астигматизм на обоих глазах в сочетании с близорукостью на одном и дальнозоркостью на другом. Ходил в садик для детей с подобными проблемами, носил очки. Вообще, операцию хотел сделать еще в 18 лет, но при обследовании не дотерпел и передумал. Испытывал гнусные ощущения, когда врачи засовывали в глаз эти их приборчики. 

Потом носить очки надоело, и лет с 18 до 25 я их не носил. Видел на 7/10 по ощущениям. Оказалось, что стал видеть хуже — не разбираюсь в этих плюсах-минусах, но ориентировочно около 7/10 на левом и 4/10 на правом. Походил в очках еще несколько лет, потом снова надоело их носить.

Всегда понимал, что нужно будет делать операцию, но эта мысль была где-то на задворках разума. Однажды просто решил, что пора. Пошел делать обследование и решил, что нечего больше ждать.

Дарья Варанова, автор:

— Я тихо мечтала об этом с того момента, как узнала о возможности такой чудо-процедуры. С самого детства у меня плохое зрение — близорукость, которую усложнял астигматизм. Как итог — всегда первая парта в школе и университете, невозможность рассмотреть что-то вдалеке, а иногда и неловкие ситуации, когда не видишь издалека знакомых или не узнаешь их. 

Больше 10 последних лет я провела в метаниях между очками и линзами. В какой-то момент решила больше узнать о лазерной коррекции. Наверное, подтолкнула еще и работа в «Купруме» — все же мы постоянно пишем и говорим о здоровье, поэтому решила позаботиться о своем. Откладывала в долгий ящик то из-за страха самой операции, ведь глаза кажутся очень хрупкой частью организма, то из-за стоимости. Но в итоге решилась!

Инна Мивриньш, корректор, редактор:

— Операцию делала в 2013 году. У меня со школьных времен была близорукость — один глаз –3,75, другой –4,25. Ну и астигматизм. Очки мне не нравились, а линзы носить было невозможно из-за синдрома сухого глаза — я покупала увлажняющие в огромном количестве, но все равно было вечное ощущение песка в глазах. Просто невыносимо.

Марина Левичева:

— Выбрала метод LASIK. У нас в городе, на самом деле, не такой большой выбор — он и ФРК. И ФРК, как мне сказала офтальмолог, делают тем, у кого для LASIK какие-то противопоказания. 

Дарья Панченко:

— Я делала коррекцию методом ReLEx SMILE. Выбрала его за короткий восстановительный период и малоинвазивный подход. Я прочитала про все возможные варианты и разные клиники, так что знала, что выбираю. 

Дмитрий Толстых:

— Из-за сочетания близорукости, астигматизма и дальнозоркости мне порекомендовали FEMTO LASIK. 

Дарья Варанова:

— Выбрала метод ReLEx SMILE. Но сначала я, наверное, выбрала клинику в своем городе. Изучила все методы коррекции, которые они делают. Решила, что хочу доверить глаза профессионалу — главному врачу и основателю клиники. 

Почитала про короткий восстановительный период, минимум шансов на какие-либо осложнения и восторженные отзывы тех, кто уже прошел через это. Сложила все факты и подумала, что это наиболее подходящий вариант. Отпуск на восстановление брать не хотелось, поэтому уже через 4 дня после операции я писала статьи.

Инна Мивриньш:

— Выбрала метод LASIK. В то время уже применяли FEMTO, но он был относительно новый, и я подумала, что лучше сделать тем методом, который уже давно используется. Как говорится, рука у врачей уже набита. Долго выбирала врача.

Марина Левичева:

— Все прошло быстро и почти без нервов. Я пришла на осмотр во вторник, а уже в субботу мне предложили сделать операцию. На следующий день там же сдала все анализы. В сам день Х пришла в клинику. Было пять человек, нас осмотрела офтальмохирург. Из четверых я была вторая в очереди. 

В кабинете закапали антибиотик, положили, проводили манипуляции с глазами. Это было самое страшное — ты ничего не чувствуешь, но видишь, что врач этот лоскут там перемещает. Но все действия она объясняла, что очень успокаивало. После операции посидела еще 20 минут, глаза посмотрел офтальмолог, и меня отправили домой. 

Дарья Панченко:

— Было страшно ехать в клинику, тревожный мозг придумывал всё новые «а что, если…». Но на этом страшное закончилось. Обстановка была очень доброжелательная и спокойная, все в клинике проговаривали свои шаги на каждом этапе, объясняли всё до мелочей. 

Больно не было вообще, потому что перед операцией в глаза капают специальные обезболивающие капли и ты, конечно же, не ощущаешь, что лазер что-то делает. Самое важное — внимательно слушать инструкции хирурга и следовать им. 

Немного не по себе было первые 15–20 минут, когда все выглядело так, будто ты находишься в очень плотном тумане. Но я наслаждалась возможностью положиться на своего партнера, который проявил себя очень заботливым и внимательным. Потом туман немного рассеялся и стал не таким плотным, но заботиться обо мне продолжили. 

Дмитрий Толстых:

— От обследования до операции прошло два дня. Сама операция была довольно неприятная. Мне вообще в моменты хирургических вмешательств (например, удаление родинок) сложно перетерпеть этот момент. Время идет медленно, сложно заставить себя лежать без движения, хочется дергать головой и бежать куда подальше. 

Дарья Варанова:

— Было очень волнительно. Рано утром приехала в клинику, познакомилась с хирургом, он еще раз проверил глаза и все одобрил. Пока ждала операцию, дали успокоительные, которые, к счастью, помогли избавиться от тревоги. В самой операционной почему-то резко выдохнула.

Врач рассказывал о каждом действии и отсчитывал секунды, когда работал лазер. Когда встала с кушетки, туман начал рассеиваться, и я осознала, что уже начинаю видеть четче, чем утром. Несколько раз закапали глаза, проверили, что все в порядке, и отпустили домой. Ехала в такси в солнцезащитных очках. Голова немного гудела от пережитого утром стресса и переполняющих эмоций. В этом случае хорошо, что меня встретил муж. Считаю, что лучше приходить с сопровождающим.

Инна Мивриньш:

— Сама операция прошла быстро, больно не было, просто неприятно и страшно. Во время операции нужно было смотреть на красную точку. И больше всего я боялась, что взгляд невольно сместится.

Марина Левичева:

— После операции не было никаких сложностей. Глаза слезились всего час. Уже вечером я потихоньку начала смотреть телевизор. Капала капли, сходила на три контрольных приема.

Дарья Панченко:

— Врач подробно описал, чего можно ждать после операции, но одно дело — услышать это, а проживать самостоятельно — немного другое. Я ожидала, что глаза будут слезиться, а яркий свет будет неприятным. Так и было, но это легко решалось сном и аудиокнигами. 

Но у меня очень болел правый глаз, болел долго и сильно. Мне говорили, что надо капать увлажняющие капли восемь раз в день. Но я почему-то не делала этого, а потом очень удивлялась, почему же так сильно болит глаз. Я бы сказала, что сильная боль продолжалась около недели, а потом постепенно сошла на нет. 

Помню первый раз, когда я поняла, что теперь все вижу. Я лежала в гостинице на диване и смогла с этого места увидеть время на микроволновке. Было очень волнительно. Еще мы с партнером смотрели в окно и читали названия улиц на зданиях. Мне очень хотелось показать ему, что зрение у меня теперь даже лучше, чем у него. 

Дмитрий Толстых:

— После операции было дискомфортно, но спустя несколько часов началось самое неприятное. Я ехал в такси и хлюпал носом, потому что слезы текли ручьем. В глаза будто светили фонарем и сыпали песок, хотя я лежал в темных очках под одеялом в зашторенной комнате. Спустя 3–4 часа стало терпимо. Еще и видно стало все прекрасно, что перекрывало негативные моменты.

Шло время, и с каждым днем было лучше. Тренировал аккомодацию, для этого смотрел на точку на стекле то одним глазом, то другим. Довольно скучно, но под видеоролики на фоне можно и потерпеть. 

Когда первый раз вышел из дома вечером (было лето, поэтому темнело поздно), я был в шоке, потому что любой источник света был раз в 10 ярче, чем обычно. Я поискал информацию, и оказалось, что такое встречается у многих, а у некоторых не проходит вовсе. Но все прошло месяца через полтора, сейчас могу смотреть на лампочки и сварку (шучу) без неудобств.

Из неудобств было то, что сложно было работать за компьютером. У некоторых это проходит быстро, а я около недели не мог работать более 20–30 минут подряд. Глаза напрягались, и надо было отдыхать минут по 30.

Дарья Варанова:

— Первый день после операции было некомфортно находиться без солнцезащитных очков даже дома. Несколько часов казалось, что я слишком сильно натерла глаза, но другого дискомфорта не было. Начала капать капли по назначениям врача. Уже вечером смотрела фильм на телевизоре.

На следующий день приехала на первую проверку. По пути в клинику понимала, что вижу дальние вывески и могу все прочитать. Это чувство не описать словами. Настоящее, такое детское счастье и удивление. Через неделю на еще одной проверке зрения осознала, что правый глаз видит на 100%, а левый — на 90%. Никогда в жизни не видела последние строчки до этого. 

Из дискомфорта — солнцебоязнь первые несколько дней и быстрая усталость от работы за ноутбуком. Поначалу испугалась, что теперь всегда придется делать перерывы каждые 30 минут, но через неделю все прошло.

Инна Мивриньш:

— Сразу после операции я помню тяжесть век, с которой никак не получалось справиться, глаза просто закрывались. Первые два дня было не по себе — я ощущала песок в глазах, даже в какой-то момент пожалела, что все это затеяла. 

Но спустя два дня случилось настоящее счастье. Я шла на прием к врачу и не замолкала — читала каждую вывеску, удивлялась и просто не верила в происходящее. Все было гораздо четче и ярче, чем в очках и тем более линзах. Оказалось, что я могу видеть каждый лист дерева. Чувства были невероятные.

Марина Левичева:

— Операцию я сделала в начале октября 2023 года. Прошло 4 месяца. Два глаза вместе видят прекрасно. По отдельности такое ощущение, что нужна какая-то секунда каждому, чтобы сфокусироваться. И еще в правом глазу периодически словно что-то мешает, но после увлажняющих капель сразу проходит.

Через три месяца была на приеме — врач сказала, что это нормально, потому что мне «уже не 16 лет». То есть возрастные изменения, пусть они пока и минимальные, вносят коррективы. Однако нижнюю строчку вижу, поэтому все прекрасно.

Дарья Панченко:

— Я делала операцию в самом конце ноября 2023 года, то есть сейчас прошло уже 2,5–3 месяца. Зрение отличное, и я уже не могу представить, что раньше оно было не таким. Кстати, перед коррекцией я уверенно говорила, что после операции отнесу очки в оптику и обязательно заменю там стекла на простые, чтобы носить очки просто так, как элемент моего стиля. Я этого не сделала. 

Дмитрий Толстых:

— По ощущениям одним глазом я все равно вижу чуть хуже, чем другим. Но разница ощущается только в сравнении. Вижу левым глазом на 10/10, а правым — на 9/10.

Дарья Варанова:

— Делала операцию во второй половине ноября 2023 года. Сейчас нет никакого дискомфорта. Левый глаз «догнал» правый. Иногда по привычке рука тянется поправить очки, надеть их после пробуждения или протереть после дождя. Когда понимаю, что этот этап моей жизни закончился, снова радуюсь. Еще один внезапный плюс — захотелось делать макияж, куда-то выбираться и просто видеть мир своими глазами. 

Инна Мивриньш:

— После операции прошло чуть больше 10 лет. Зрение у меня упало спустя года 3 после операции. Я связываю это с большой нагрузкой на глаза из-за работы. От одного из офтальмологов слышала мнение, что это из-за рубца после LASIK. 

Сейчас у меня –1,5 и –1,25, очки я ношу только за рулем и при необходимости — психологически мне очень сложно принять факт, что очки мне вообще-то нужны постоянно.

Марина Левичева:

— Я могу порекомендовать сделать коррекцию зрения. Это очень классная процедура. Быстрая в смысле манипуляций, проверенная в смысле того, что делают ее давно, и эффективная в том смысле, что результат дает здесь и сейчас. 

Дарья Панченко:

— Я считаю, что очень важно выбирать то, что тебе комфортно. Лазерная коррекция — это лишь один из способов улучшения зрения. Можно выбрать очки или линзы, попробовать коррекцию ортокератологическими линзами, а можно сделать выбор в пользу лазерной коррекции. 

Главное — понимать, что везде есть свои плюсы и минусы. Но если отвечать на вопрос, стоило ли оно для меня того, то я могу с уверенностью сказать да. Это очень классно — иметь возможность видеть все с самого пробуждения утром и до момента, когда закроются глаза. 

Дмитрий Толстых:

— Прошло полгода, и я ни минуты не жалел, что решился. Несмотря на то, что сама операция и восстановительный процесс были неприятными. Безусловно, рекомендую делать операцию тем, кто сомневается. Жизнь делится на до и после, а про все негативные моменты забываешь через два месяца.

Дарья Варанова:

— Это точно того стоит. Для меня лазерная коррекция зрения остается какой-то магической процедурой, хоть я и понимаю, как это происходит с медицинской точки зрения. Но сама возможность избавиться от линз и очков, каждое утро просыпаться и видеть мир четко — настоящее чудо. 

Инна Мивриньш:

— Однозначно могу порекомендовать. Несмотря на мой опыт, я понимаю, что все индивидуально. Гарантий никто не даст, но у моих друзей, которые делали операцию в то же время, что и я, зрение идеальное. 

Меня утешает мысль, что толщина моей роговицы позволяет провести повторную операцию — и через некоторое время я смогу еще раз восстановить зрение. Хотя от врачей слышала, что вторая операция менее предсказуемая, чем первая. В общем, само наличие этой возможности меня радует.