Кто такие эрготерапевты и почему в России их нет

Эрготерапевты ― это специалисты, которые помогают людям с ограниченными возможностями достигнуть максимальной независимости во всех аспектах повседневной жизни. За рубежом работа эрготерапевтов включена в систему здравоохранения, они помогают тем, кто получил травму или перенес инсульт, детям с церебральным параличом и расстройствами аутистического спектра и просто пожилым людям, которым трудно себя обслуживать. Вот только в России о таких специалистах большинство никогда не слышало. Обсуждаем, почему так получилось и есть ли у российской эрготерапии будущее, с президентом РОО «Русская профессиональная ассоциация эрготерапевтов», к.м.н., доцентом Сергеем Мальцевым.

Сергей Мальцев, президент РОО «Русская профессиональная ассоциация эрготерапевтов», к.м.н., доцент

Какая роль у эрготерапевта в современной реабилитации? Почему одного врача недостаточно?

Конечно, врач должен быть. Но врач в современной реабилитации работает не один, а в команде, и врач в ней не обязательно главный. Он может координировать команду, но каждый ее член имеет право голоса.

В современном реабилитационном центре, дневном или круглосуточном стационаре, работает мультидисциплинарная бригада. В нее входят врач-реабилитолог или врачи других специальностей: невролог, если стационар специализируется на неврологических проблемах, либо травматолог, но эти врачи должны обладать знаниями по реабилитации. Также в бригаде есть медсестра — важный член команды, потому что она часто лучше знает пациента, чем все остальные. Третье звено — физический терапевт, это тоже сравнительно новая для России специальность. Это не наш советский врач ЛФК, хотя формально он работает с мышцами, костями и суставами. Четвертый специалист — это эрготерапевт. Еще должен быть психолог и социальный работник. Дополнительно в команде могут быть логопед и ортопедический инженер — специалист по протезам.

Роль эрготерапевта — помочь человеку после болезни, травмы или с врожденной патологией вернуться к той жизни, из которой он выпал, то есть помочь максимально функционировать без посторонней помощи.

Самое главное в эрготерапии — это совместная работа с пациентом. Эрготерапевт и вся междисциплинарная команда отталкиваются от пожеланий пациента. То есть пациент говорит, что хотел бы научиться делать, какие функции восстановить, каких целей достичь. Если это ребенок, то долгосрочные и краткосрочные цели проговаривают с родителями. В зависимости от этих целей одному пациенту требуется много работы с эрготерапевтом, другому — с психологом, но все специалисты так или иначе будут участвовать в процессе реабилитации.

Что конкретно делает эрготерапевт?

Эрготерапия — это не что-то непонятное, принесенное с другой планеты. Это практические вещи, например подбор технических средств реабилитации: инвалидной коляски, стола, стула для ребенка. Эрготерапевт подсказывает, как ребенка правильно посадить, как его кормить. При этом он отталкивается от общей цели — помочь адаптироваться к той среде, в которой пациент находится в данный момент, в конкретной квартире, с конкретной семьей. Важно, чтобы человек смог снова ходить на работу, если может работать, или продолжить обучение, если раньше учился.В эрготерапии нет никаких чудес. Например, бабушке после инсульта нужно помочь в том, чтобы она опять могла пользоваться плитой, варить суп, убирать квартиру, застегивать одежду. Для этих целей есть множество приспособлений, их можно купить через интернет или сделать самостоятельно. Например, можно взять разделочную доску и прибить несколько гвоздей, на эти гвозди насаживать куски овощей и резать так одной рукой, если вторая после инсульта не работает. Это примитивная вещь, но она реально может улучшить жизнь.

После инсульта часто бывает нарушение функций захвата, когда человеку трудно писать, потому что ручка тонкая и ее не захватить. Можно взять кусок садового шланга, насадить на эту ручку, и она станет толстой. И писать будет удобно. То же самое можно сделать с ложкой. Еще ее можно согнуть под конкретным углом, чтобы суп не проливался.

Как давно существует эрготерапия? Когда она появилась в России?

Эрготерапия возникла в XIX веке в Америке в психиатрических лечебницах. Большим толчком для ее развития в Европе послужила Первая мировая война, когда многие люди вернулись с травмами. Нужно было их как-то обустроить, помочь и вернуть в семьи, к учебе и работе. В России эрготерапия существует где-то с конца XIX века. Тогда похожие практики использовали в странноприимных домах в ведомстве императрицы Марии Федоровны — так назывались приюты и больницы для нищих и инвалидов. В советское время практиковали трудотерапию, которая включала элементы эрготерапии.

Эрготерапию в современном понимании «завезли» в Россию в 1998 году. Шведская ассоциация эрготерапевтов проводила обучение российских врачей и вывозила их на практику за рубеж. Потом шведские специалисты помогали развивать ассоциацию эрготерапевтов в России и непосредственно саму специальность. На сегодня официально в России этой специальности все еще нет. Министерство здравоохранения уже третий год рассматривает профессиональные стандарты эрготерапевта и физического терапевта и никак не может их согласовать. Интересно, что при этом министерство последние 8–9 лет активно использует термин «эрготерапевт». Он даже вошел в порядок оказания реабилитационной помощи в России. Эрготерапевты там упоминаются несколько раз, хотя профессии такой пока нет.

Эрготерапия ― это медицинская специальность? Где ей учат?

Это специальность не медицинская, хотя включает в себя некоторые медицинские аспекты, она находится на стыке медицины, психологии и педагогики. В ней также могут пригодиться инженерные знания и навыки рукоделия.

На Западе эрготерапевт — это специалист с высшим образованием. Он может учиться в медицинском университете или в вузе социального направления. Очень часто эрготерапевты обучаются параллельно с физическими терапевтами. Это другой важный специалист в реабилитации, их тоже в нашей стране немного.

В России сейчас есть только постдипломное образование для эрготерапевтов. Например, в Петербурге в Медико-социальном институте это переподготовка, которая занимает один год. К нам приходят люди с высшим образованием, чаще всего педагоги, дефектологи, специалисты адаптивной физкультуры, социальные работники. Бывает, и врачи приходят. Эрготерапевты работают только в реабилитационных центрах? Или к ним можно обратиться в частном порядке?

В большинстве стран есть эрготерапевты, которые работают на дому. Например, в скандинавских странах их услуги бесплатны, потому что входят в страховку. Обычно к ним обращаются после выписки из стационара. Они могут участвовать, например, в перепланировке жилья. Вместе с представителями ЖЭК они смотрят, как обустроить квартиру: расширить дверные проемы для коляски или прибить поручни в ванной. Но все-таки эрготерапевты обычно работают в связке с другими специалистами, а не отдельно.

В России редко бывает, чтобы эрготерапевты работали на дому. Они и в реабилитационных центрах далеко не всегда есть.

Вообще, в странах, где эта специальность существует давно, эрготерапевты работают с самыми разными группами населения: с маленькими детьми, в домах престарелых, в психиатрических лечебницах. Они задействованы в школах, не обязательно в специализированных, а в самых обычных, а также на крупных предприятиях: занимаются вопросами эргономики, обустройством рабочего места, уменьшением профессиональных вредностей.

Как отличить настоящего эрготерапевта от шарлатана, убедиться, что он не навредит?К сожалению, сегодня никак. Потому что профессионального и образовательного стандарта пока нет. Закон говорит, что диплом о переподготовке можно дать человеку, который проучился 250 академических часов. Более того, есть организации, которые учат дистанционно, и это какой-нибудь перечень видеороликов и пара онлайн-лекций. Поэтому даже наличие диплома сейчас о качестве не говорит. Можно уточнять место обучения — сейчас эрготерапевтов готовят только в трех местах: Медико-социальный институт, ПСПбГМУ им. Павлова в Санкт-Петербурге и НГУ им. Лобачевского в Нижнем Новгороде.

Плюс в том, что эрготерапевт — не врач, поэтому сильно навредить он не может, даже если не очень компетентен. Кроме того, он обычно работает в команде с другими специалистами, в том числе с врачами.

Вы говорите, что специалистов на всю Россию 50–60 человек. Что делать, если в городе нет ни одного эрготерапевта?

К сожалению, у меня нет здесь простого ответа. В эрготерапии не так много универсальных рекомендаций — всегда есть индивидуальный запрос пациента или его родителей. Иногда можно организовать консультации через онлайн-каналы, но желательно видеть человека вживую. Есть сайт нашей ассоциации, туда можно писать письма — мы постараемся помочь.

Оптимально, конечно, обучать людей на местах, но массово мы пока это делать не можем. Чтобы организовать обучение, должна быть инициатива от представителей администрации, органов здравоохранения, органов социальной помощи. Иногда к нам обращаются фонды и мы обучаем их специалистов: например, у нас учились люди при поддержке таких фондов, как «Галчонок», «Спина бифидам», Русфонд.

Почему все-таки так мало специалистов? Ведь потребность в них есть.

Это один из немногих вопросов, на который я ответить не могу. Запрос действительно есть: к нам постоянно приходят электронные письма и звонки из разных регионов России — «Дайте нам готового эрготерапевта». А нам его негде взять, его надо готовить. Может быть, если общество будет продвигать запрос, родители детей-инвалидов или ассоциации людей с особыми потребностями будут активнее, то вопрос решится быстрее.

Есть еще и другая проблема: эрготерапевты — это элемент социальной модели реабилитации. В нашей стране традиционно была медицинская модель. Сейчас в России формально озвучен переход от медицинской модели реабилитации к социальной. Но в действительности он идет очень сложно. Медицина — это одна из самых консервативных специальностей. Когда мы встречаемся с коллегами-врачами, хорошими врачами, и начинаем говорить о каких-то социальных вещах, они часто отмахиваются. Говорят, что это неважно, вторично, главное — «вылечить». Но без социальной модели реабилитации мы не сможем вернуть людей к продуктивному образу жизни. Не говоря уже о том, что, если они возвращаются в статус налогоплательщиков, это экономит государственные деньги.